ТОСТ ЗА ЭЛИСО!
Нижегородские новости. 1 сентября 1992 г.
Конец 50-х. Тбилиси. Город без современных зданий (из стекла и бетона, как тогда модно было говорить). Ставшие в последние годы знаменитыми очаровательные балкончики старых тбилисских домов еще не отреставрированы, завешаны сохнущим бельем и завалены домашним скарбом. Неширокие улицы, прекрасные жилые дома-палаццо дореволюционной знати и богачей-купцов — и маленькие домики, как ласточкины гнезда, ютяшиеся на скалистом берегу Куры рядом с древним храмом Метехи или на склонах окружающих и охраняющих Тбилиси невысоких гор. Город контрастов — разноязыкий, разноплеменный, разноцветный, разнообразный, но неделимый в своем бытии. Город, с огромными платанами, водами Лагидзе и грузинскuми песнями — на концерте, дома, на улице.
Город, не совместимый с мыслью о внутринаииональных столкновениях, как горячечный бред воспринявший бы предположение о возможности артиллерийских перестрелок на святом для каждого коренного тбилисца месте — проспекте Руставели. Но к тому времени уже познавший ужас расстрела мирной демонстрации новым, послесталинским правительством. Город веселых, шумных, гостеприимных, предприимчивых, в меру тpудолюбuвых и без меры талантливых людей, добрых и не очень, но разных и неповторимых...
К чему такое вступление, спросите вы, к материалу о выдающейся грузинской пианистке Элисо Вирсаладзе? «Я скажу вам, я отвечу»...
Разве можно рассказать о человеке, создать хотя бы приблизительное представление о нем, не охарактеризовав среду, которая его окружала? Речь идет, конечно, не о марксистском понимании личности «как совокупности всех общественных отношений», а о той духовной атмосфере, которая воспитывает человека с детских лет, формирует его и создает неразрывные связи с культурой, питающей мысли и поступки на протяжении всей жизни. Естественно, что духовная атмосфера создается не только, а может, и не столько дальним окружением, сколько близкими и родными. И та в высшей степени интеллигентная среда, в которой росла Элисо, стала благодатной почвой для мощного развития ее таланта.
В семье врачей ребенок должен стать врачом, в семье музыкантов — музыкантом. А что делать, когда в семье и музыканты, и врачи? Вы угадали: нужно иметь хотя бы двух детей: один становится врачом, другой — музыкантом! Так произошло в семье Вирсаладзе. Элисо продолжила семейные традиции, идущие от ее бабушки, профессора Тбилисской консерватории, выпускницы консерватории Санкт-Петербургской Анастасии Вирсаладзе, а ее брат унаследовал профессию отца, известного врача, профессора, а затем ректора Тбилисского медицинского института Константина Вирсаладзе.
Однако эту небольшую заметку об Элисо не хотелось бы превращать в пересказ ее биографии. Лучше немного поговорить о ней самой, представив себя за прекрасным столом, накрытым в ее честь, с красивым рогом в руках, наполненным божественным нектаром — грузинским вином.
Какой же виделась она со стороны?
Примерно в одно время с раскрытием музыкального таланта Элисо ярко вспыхнуло дарование другой представительницы музыкальной Грузии — Лианы Исакадзе. Но если Лиана — это яркий пример вундеркинда, поражающего своими феноменальными способностями, то Элисо никогда вундеркиндом не была. Она тоже поражала. Но не удивительным для своего возраста техническим мастерством, а вдумчивостью музыканта, не гонящегося за сиюминутным успехом и nренебрегающего броской мишурой, внешней привлекательностью исполнительской манеры, ошеломляющей малоискушенного слушателя. Такой мы ее помним в небольшом зале тбилисской Центральной музыкальной школы, такой она предстала на сцене Большого зала Московской консерватории, такой, вероятно, оставалась и в самых блестящих залах во время своих зарубежных турне.
Наблюдать за манерой Элисо держать себя на сцене — одно удовольствие. Исполнение начинается не с первым звуком, извлеченным из инструмента, но гораздо раньше. По крайней мере, со стремительного выхода пианистки на сцену. Музыка воспринимается как продолжение — человека, его жизни, мысли и чувства. Исполняя самую разную музыку, Элисо всегда остается романтиком, что придает ее игре фирменный «вирсаладзевский» аромат.
Если б меня попросили одним словом охарактеризовать то, что отличает Элисо, — ее игру, ее поведение в быту — я бы сказал: духовность. В круг моих научных интересов входит проблема духовности, я прочел много прекрасных высказываний об этом феномене самых мудрых людей — философов, художников, ученых... Игра Элисо — блестящее подтверждение того, что духовность действительно существует, что это необыкновенная сила, воздействие которой на человека беспредельно и неповторимо. И в то же время возникает мысль: насколько беспомощны самые мудрые люди в выражении того, что, казалось бы, так просто и естественно рождается под сильными пальцами изящной и ослепительно прекрасной в своей одухотворенности пианистки.
Откуда эта одухотворенность, может быть, спросите вы? Да оттуда же, из того Города, из той жизни...
Когда в России создают некий обобщенный образ кавказца, его обязательно изображают в виде огненно-темпераментного красавца с кинжалом в зубах. При этом забывают, что темперамент может проявляться и по-другому, как это великолепно демонстрировали грузинские женщины: киноактриса Нато Вачнадзе, великая театральная актриса Верико Анджапаридзе, художница Елена Ахвледиани, шахматистка Нонна Гаприндашвили — в одухотворенности. В этой одухотворенности — темперамент Элисо.
Темпераментна она и в обыденной жизни. Ее интересует все. Любая тема в разговоре — это ее личное, к чему она не может быть равнодушна. Для Элисо немыслим национализм в любых его проявлениях. Если она и делит людей, то на хороших и плохих, добрых и злых, талантливых и серых, и тем ужасней и нелепей выглядит для нее нависшая над Грузией угроза гражданской войны.
Вообще равнодушие и Элисо — это «две вещи несовместные». Ее присутствие одухотворяет беседу, ее влияние испытывают все окружающие. Проявление и предолжение одухотворенности Элисо — в ее милой и талантливой дочке Дареджан, очень молодом, но очень серьезном ценителе и знатоке киноискусства.
Неравнодушие Элисо проявляется и в том, что она подлинный музыкальный организатор в высоком значении этого слова. Ее организаторским способностям обязан своим существованием Телавский музыкальный фестиваль, который регулярно каждую осень проходит в благодатной Кахетии при явно неблагоприятном политическом климате. Чем это не феллиниевский образ музыки, противостоящей разрушению? Образ космоса и гармонии, сопротивляющихся деструктивной активности хаоса, воплощенный в действительности... После нижегородского фестиваля Элисо едет на фестиваль в Телави. Разве это не символ? Разве это не самый веский довод против стремящихся к национальной и расовой чистоте, а в конечном итоге — к национальной, культурной и духовной изоляции «патриотов»?..
Элисо обладает удивительным талантом собирать людей, сплачивать неповторимые индивидуальности, объединенные общей целью и общими интересами, в уникальный творческий организм: будь то музыкальный фестиваль, ансамбль исполнителей или группа собеседников. Не удивительно, что у нее такие прочные творческие связи с блестящими музыкантами квартета им. Бородина, с выдающейся виолончелисткой современности Н. Гутман, в ансамбле с которыми ее услышат нижегородцы во время фестиваля, со всеми замечательными музыкантами, которые во многом именно благодаря ее таланту становятся участниками Телавского фестиваля.
Возможно, кому-нибудь тон этих заметок покажется слишком восторженным. Может, меня заподозрят в преувеличениях. Уверяю вас: это тольке потому, что вы не знаете Элисо! Все, что я написал о ней, — чистая правда! Вернее, ее малая часть...
В Грузии к любому человеку обращаются только по имени: батоно Гиви, калбатоно Этери. Те люди, которые принесли славу Грузии, сохраняются в памяти народа как великие имена: Акакий — конечно, Церетели; Галактион — нет сомнений, это о Табидзе; Миша — это скорее всего о Месхи. Я уверен, что для любящего и ценящего культуру своей страны грузина, Элисо — это обязательно Вирсаладзе!
Copyright © Карен Акопян 2012-2021 Все права защищены