СУБЪЕКТИВНЬIЕ ЗАМЕТКИ.
По поводу фильма С. Говорухина «Россия, которую мы потеряли»
Нижегородские новости. 1 октября 1992 г.
Ожидание от встречи с новым фильмом С. Говорухина в известном смысле вызывало у будущего зрителя (возможно, не у каждого) некоторые затруднения.
Во-первых, само название фильма, слухи, с ним связанные, а также сравнительно недавняя работа того же режиссера «Так жить нельзя» настраивали на публицистический лад и позволяли с известной долей точности предположить, о чем пойдет речь в новой ленте.
Во-вторых, было ясно, что картину такого известного мастера, чьи художественные работы прошлых лет пользовались немалой популярностью, нельзя судить лишь как публицистику.
В-третьих, название «Россия, которую мы потеряли», звучащее как некое ностальгическое восклицание о невозвратном прошлом, вызвало у меня, например, ассоциацию по принципу «от противного» с воинствующим ленинским «От какого наследия мы отказываемся», скрывая в себе в то же время и момент отторжения, неприятия: ведь утерянная нами Россия была заслонена какой-то иной, вероятно, неистинной, может, даже не нужной, помимо нашей воли доставшейся в наследство от недавнего коммунистического прошлого. То есть достойной быть нами отвергнутой, по этой логике.
Наконец, у каждого не ленящегося думать человека, наверное, есть свое собственное представление о размерах и характере понесенных россиянами утрат в результате долгого блуждания страны по историческому бездорожью при неверном свете фонаря коммунистической идеологии и о потере ориентиров, признанных и сохраняемых ныне в лоне человеческой цивилизации и культуры (с большей или меньшей степенью успеха) многими государствами мира.
...Смотрится фильм с интересом. Фактический материал подобран прекрасно, очевидна громадная по обьему работа, скрытая от нашего взора. как подводная часть айсберга. Неоспорим высокий профессионализм создателей картины, продуман и прекрасно дополняет зрительный ряд текст, читаемый самим С. Говорухиным, впечатляют, не могут оставить равнодушным сюжеты и кинофакты, предлагаемые зрителю внешне спокойным и хладнокровным, стремящимся сохранить объективность автором.
Однако при всем при этом фильм не принес мне удовлетворения. И прежде всего несоответствием названия тому, что составляет содержание данного кинопроизведения.
Увидел ли зритель в нем то, что было потеряно нами за годы советской власти?
И да, и нет. Да, потому что показанное в фильме порой вызывает желание кусать локти от досады. В то же время возиикают и немалые сомнения: не осталось ли за кадром нечто очень важное и не произошел ли у автора «сбой прицела», выразившийся в известной идеализации прошлого?
Понятно, что С. Говорухин просто физически не мог показать всего, что имело бы достаточные основания быть отмеченным в жизни дореволюционной России. Однако вне внимания создателей фильма осталась самая большая, на мой взгляд, потеря, происшедшая в нашей стране за годы коммунистического режима и относящаяся не к материальной, а к духовной сфере. К сожалению, материальное гораздо легче выразимо в цифрах, предметах, фактах, духовное же зыбко, трудноуловимо, плохо поддается формализации. Но на то С. Говорухин не просто кинодокументалист и публицист, но и художник — ему и карты в руки. Однако он своими козырями не воспользовался — художественная сторона фильма оставляет желать много большего: за внешним изобразительным рядом нет никакой «тайны», сюжетное развитие с пиками и кульминацией практически отсутствует, темп изложения материала довольно монотонен...
То поражающее воображение духовное содержание, которое мы обнаруживаем в произведениях упоминаемых в фильме Б. Зайцева, И. Бунина, И. Шмелева и многих других русских писателей трагического периода русской истории, в музыке П. Чайковского и С. Рахманинова (кстати, прекрасно и уместно звучащей в кинокартине), в живописи В. Серова и К. Коровина, к сожалению, ни в коей мере не бросило своего одухотворяющего отсвета на творение нашего современника. Публицистика здесь значительно превосходит по важности и силе звучания отдельные нотки художественности, изредка пробивающиеся сквозь тесно сомкнутые ряды документов и бесстрастно произносимые прямые и косвенные обвинения в адрес режима и людей, его установивших и поддерживавших. Но это полбеды.
Показанные кадры и сюжеты из жизни дореволюционной России не могут быть подвергнуты какой-либо критике хотя бы из-за моего уважения к автору фильма, а также абсолютной уверенности в его научной добросовестности. Но некоторые уточнения, думаю, были бы все же не лишними.
Например, трудно оспорить тот факт, что Россия своим хлебом кормила полмира. Но были ли сыты, при этом все ее жители? Те благостные картины, которые рисуются в отношении материального благопопучия и чуть ли не·поголовного преуспеяния населения страны, явно не соответствуют действительности. Ведь в такой стране революция была бы попросту невозможна. И если допустить (к такому выводу подталкивает С. Говорухин), что единственным вершителем октябрьского переворота был люмпен, то нетрудно сделать заключение: не может быть благополучной страна, в которой имеется такое количество люмпенов — вполне достаточное, чтобы полностью и довольно быстро «задавить» тех, кто живет в достатке и не должен желать особых социальных перемен. Вряд ли можно говорить о высоком благосостоянии в стране и потому, что по данным, приводимым П. Милюковым в его «Очерках по истории русской культуры», доход на дyшу населения в России составлял четверть от германского, пятую часть французского, шестую английского и менее чем седьмую американского, а государственный долг страны в 1909 году в четыре раза превышал ежегодный доход.
Наконец, количество вывозимой пшеницы не говорит еще о высоком уровне сельскохозяйственного производства. Тот же П. Милюков приводит цифры, свидетельствующие о том, что урожайность в России в начале века была почти в два раза ниже, чем в Австрии, более чем в два раза ниже достижений крестьян Германии, Франции, США, почти в три раза уступала по этому показателю Японии, Англии, Бельгии. Так что далеко не все было так уж хорошо и при царе-батюшке.
Кстати, о самом царе. Трудно отрицать, что Николай II — трагическая фигура в русской истории. Зверское уничтожение царской семьи вызывает ужас и содрогание. Но стоит ли превращать Николая II в благостного правителя и мудрого военачальника, а царскую семью — в некий идеал семейной жизни?
Странно то, что и сам Говорухин, противореча себе, признает бездарность последнего царя, но, как видно, человеческая жaлость и ностальгические чувства мешают объективной (хотя бы относительно) оценке личности последнего российского императора.
С. Говорухин говорит о первой мировой войне, и создается представление о некой чуть ли не благородной акции, а не о жуткой мясорубке; о полном порядке на фронтах, о мудрости полководцев во главе с императором...
«Состояние русской армии ко времени европейской войны, по отзывам военных специалистов, было блестящее, благодаря жестокому уроку войны с Японией. Но это мнение было ошибочным: вооружение армии было старого образца. Армия оставалась плохо обученной (хотя ее усиленно тренировали на подавлениях рабочих и крестьянских волнений», — свидетельствует другой современник давних событий, один из замалчивавшихся долгие годы русских писателей Пантелеймон Романов в монументальном романе «Русь». Кстати, Говорухин предпочитает не вспоминать о провале русско-японской кампании, из-за чего историческая картина начала века оказывается у него явно неполной).
Очевидно, что кинематографист несколько сгущает краски, живописуя патриотизм и мужество солдат царской армии в этой войне. По-иному рассуждают солдаты в том же произведении П. Романова: «В плен лучше — наши уже пронюхали это. Особливо, говорят, на германском фронте; так, как чуть что, так прямо целыми полками сдаются». Почему же С. Говорухин утверждает, что подобного не было вообще?
Помимо вызывающих сомнение слишком уж «розовых» впечатлений от быта в дореволюционной России не очень убеждают и попытки поиска виновных в наших отечественных бедах. Здесь нужно отметить, что в целом подкупающая, ненавязчивая, даже деликатная манера, в которой Станислав Говорухин ведет беседу со зрителем, в какие-то моменты обнаруживает свою недостаточность, а может, и умышленную незавершенность. Отсутствие выводов и умозаключений часто оставляет вопрос открытым — и право на ответ переходит к зрителю, что, как специальный прием, замечательно. Но разбросанные по всему пространству фильма отдельные замечания при общем анализе складываются воедино — и возникает, к примеру, такая картина. Главным виновником происшедшего в России, конечно, признается В. И. Ленин (которому, несколько неуместно для данного фильма, посвящается целая «глава» или даже две). При этом раскрывается секрет родословной вождя: в нем, оказывается, текла не только еврейская, но и калмыцкая, и чувашская, и немецкая кровь.
Далее. Мимоходом отмечается большое количество евреев, принявших участие в революции, и разъясняется причина этого факта. Наконец, события октября 1917 года обьявляются люмпенским переворотом.
Что ж, все эти замечания практически неоспоримы. Но, соединяясь воедино, при полном отсутствии какого-либо комментария, они наводят на мысль о печально известном варианте ответа на вопрос о виновниках наших бед: это иноверцы. инородцы. При этом представители коренного населения, если и принимали участие в революционных событиях, то все они относились к подонкам нации, были деградировавшим сбродом.
Могут возразить; что С. Говорухин в фильме этого не говорил. Действительно, это так. Но он и не предупредил возможности возникновения подобного, достаточно очевидного вывода.
О малой убедительности обвинений в адрес люмпенов, объявленных в фильме чуть ли не «гегемоном» революции, уже кое-что сказано. На двух других отмеченных моментах, наверное, вообще не стоит сейчас останавливаться, так как тема заслуживает отдельного — и очень осторожного — разговора, который, правда, давно уже ведется. Мне представляется гораздо более перспекливной и верной позиция по вопросу о вине и виноватых, выраженная М.Волошиным:
«Чувствую безмерную винуВсея Руси — пред всеми и пред каждым».
Ощущение этой вины только и может стать движущей силой на пути к очищению и возрождению. Однако в том-то и состоит одна из важнейших — духовных! — потерь, понесенных российским народом.
В этой статье мне удалось высказать далеко не все, что можно было бы. Но некоторые выводы в связи со сказанным напрашиваются. Я, например, буду терпеливо ждать более удачных, обстоятельных, интересных рассказов об утраченных нами богатствах — материальных и духовных, об упущенных страной и народом возможностях. Но хотелось бы пожелать, чтобы создатели подобных рассказов не слишком усердствовали «в поисках утраченного времени», а смелее и полнее развивали тезис, высказанный самим С. Говорухиным в беседе с русским философом И. Ильиным: то, что произошло в России в ХХ веке, имеет свои корни в веках прошлых. Поэтому и стоит глубже изучать свое прошлое, чтобы обретенные знания помогли стране с минимальными потерями обходить те рифы и водовороты, которые всегда могут встретиться на ее историческом пути.
Copyright © Карен Акопян 2012-2021 Все права защищены