Артюр Рембо
ОЩУЩЕНИЕ
Я синим вечером бродить пойду по тропкам;
Стерню колючую и травку мну ногой.
В мечтах я; голову свежит в полете робком
Мне ветер, на земле росинки подо мной.
Безбрежную любовь душой впитаю всей,
И, как цыган, пойду —
уж дальше не придумать, —
Как будто с женщиной,
счастливый рядом с ней.
Артюр Рембо
ПЕРВЫЙ ВЕЧЕР
— Была она едва одета,
Деревья, пялясь на нее,
Швыряли в стекла — нет уж лета! —
Листву горстьми — еще, еще!
Свою сжимала кисть руки,
А ноги, что-то предвкушая,
Дрожали, стройны и хрупкѝ. И я следил, весь пожелтевший,
За соскользнувшим с губ лучом,
Над ее грудью пролетевшим,
Как шмель над розовым кустом. Изящные ее лодыжки
Лобзал я; нежно-груб, звучал
Ее смех, звонкий, как ледышки,
Как трель, красивый, как кристалл. Под тканью — ножки очертанье:
«Тебя желанье не томит?»
— Мой смелый шаг — без наказанья,
Лишь смех притворно им грозит. — Губ ласки глаз рождают трепет,
Нежнее веки от него,
— Головка клонится — и лепет:
«Нет лучше в мире ничего!.. Хочу сказать тебе два слова…»
— Стал грудь я жадно целовать,
Тем вызвав приступ смеха снова,
А смех ведь может обещать… — Была она едва одета,
Деревья, пялясь на нее,
Швыряли в стекла — нет уж лета! —
Листву горстьми — еще, еще!
Артюр Рембо
БУФЕТ
Большой буфет с резьбой —
дуб очень старый, темный, —
Принявший важный вид добрейших стариков;
Буфет открыт и льет свой аромат в объемный
Тот мрак, где винный дух,
как дух из бурдюков.
Белья цветного и различного тряпья
И женщин и детей, давно старушек живших
Фишю с грифонами, поблекшего старья. Найдутся в нем старух или блондинок прядки,
Цветов засушенных между страниц закладки,
Смешался запах чей с дыханием плодов. Буфет старинный, ты знаток седых событий,
Что мог бы описать, источник ты шумов
От черных дверец в миг их медленных открытий.